«– Так и хрустит во мне! Славный морозище! – сказал снегур. – Ветер-то, ветер-то так и кусает! Просто любо! А эта что глазеет, пучеглазая? – Это он про солнце говорил, которое как раз заходило. – Нечего, нечего! Я и не смигну! Устоим!..»
...
«Мороз так и трещал; вызвездило; воздух словно застыл. „Бумс!“ – о двери разбился горшок. „Паф!“ – выстрел приветствовал Новый год. Это было в ночь под Новый год, и часы как раз пробили двенадцать…»
...
«Вот мы и на севере Ютландии, севернее «Дикого болота». Тут уже слышится вой моря. Море, ведь, отсюда близёхонько, но его загораживает от нас песчаный холм. Холм этот давно у нас перед глазами, но мы всё ещё не доехали до него, медленно подвигаясь вперёд по глубокому песку. На холме возвышается большое, старинное здание; это бывший Бёрглумский монастырь; в самом большом флигеле его до сих пор – церковь. Мы доберёмся до вершины холма лишь поздно ...
«Ты, ведь, помнишь колокольного сторожа Оле! Я рассказывал тебе о двух своих посещениях Оле, теперь расскажу и о третьем, но ещё не последнем.
Обыкновенно я навещал его около Нового Года, но на этот раз взобрался на колокольню в самый «день переезда». Внизу, на улицах, в этот день пренеприятно: всюду сор, осколки, черепки, обломки, не говоря уже о ворохах соломы, выкинутой из негодных матрацев!.. Шагаешь, шагаешь по ним!.. Да! пришлось таки мн ...
«На одном из датских островов, где среди хлебных полей лежат полукругами камни, обозначающие места древних „тингов“, а в лесах зеленеют мощные буки, есть городок; застроен он низенькими домишками, крытыми красною черепицей. В одном из домиков на очаге пылали уголья и стряпалось что-то диковинное: в стеклянных сосудах что-то варилось, что-то такое мешали, перегоняли, в ступке толклись коренья…»
...
«Ты, ведь, знаешь скульптора Альфреда? Все мы знаем его; он получил золотую медаль, ездил в Италию и опять вернулся на родину; тогда он был молод, да он и теперь не стар, хотя, конечно, состарился на десять лет…»
...
«Кто-то сказал однажды, глядя на чернильницу, стоявшую на письменном столе, в кабинете поэта: „Удивительно, чего-чего только ни выходит из этой чернильницы!.. А что-то первое выйдет из неё теперь?.. Да, поистине удивительно!“…»
...
«В доме воцарилась печаль; все сердца были полны скорби, младший ребёнок, четырёхлетний мальчик, единственный сын, радость и надежда родителей, умер. Правда, у них оставались ещё две дочери, – старшая должна была в этом году конфирмоваться – славные, добрые девочки, но умерший ребёнок всегда кажется самым дорогим, а этот к тому же был самый младший, да ещё сын. Да, тяжёлое испытание выпало на долю родителей! Сестры печалились, как и вообще юные ...